Дмитрий Дибров остался наедине с правдой: драма в семье телеведущего претендует на звание "измена года"
Когда-то он прославлялся эрудицией и знал цену словам. Теперь — знает цену молчанию. Дмитрий Дибров, человек, олицетворявший эпоху телевидения, оказался героем семейной хроники, где сценарий напоминал дешевую мелодраму, но удар по самолюбию был дорогим и очень настоящим.
Дибров любил Полину. Показывал, восхищался, водил по светским дорожкам, украшал своим статусом, словно драгоценной оправой. Она молчала — улыбалась, рожала, сопровождала. Им завидовали. А теперь завидуют другому — Роману Товстику, отцу шестерых детей и, по совместительству, мужчине, которому отдали сердце и тело… жена Диброва.
Тихий дом, громкий скандал
Они были друзьями. Дибров и Товстик, Полина и Елена. Одним словом — свои. За праздничным столом, на крестинах, в поездках. Полина даже стала крестной одного из детей Романа. Вот только семейные ценности оказались бумажными, а крестная — с характером. В июле пошли первые слухи: Полина ушла из семьи. Но не просто ушла — ушла к другу мужа, к женатому человеку с детьми и якобы стабильной жизнью. Таких поворотов не ждёшь даже от сценаристов «Дома-2», а тут — реальность.
Роман Товстик, человек солидный, бизнесмен, стал фигурантом драмы уровня русской классики: жена в истерике, дети в слезах, а он — с новой избранницей на яхте. Подаёт на развод, заявляя, что хочет жить «по любви» и в новых обстоятельствах.
Елена Товстик, его супруга, оказалась героиней на грани. В своих постах она не скрывает боли: «Кто бы мог подумать, что крестная наших детей однажды позовёт их отца к себе?»
Что же Дмитрий?
Он молчит. А когда не молчит — звучит горько. Его видели в одиночестве в баре, где он угощал случайных гостей пивом. Похоже, что сейчас его собеседниками стали мысли, а спутниками — адвокаты. Поговаривают, он уже обратился к Александру Добровинскому, мэтру юридического закулисья.
Впрочем, и у Елены есть защита: Екатерина Гордон. Её включение в дело — это не просто шаг в суд, это вызов обществу, которое всё ещё романтизирует «женщин с характером», забывая, кто остается на руинах таких романов.
Деньги, дети, дамы и драмы
Дибров, говорят, намерен бороться. За троих сыновей, за виллу на Рублёвке, за своё имя, которое за двадцать лет он успел превратить в культурный код. И это не битва за имущество — это битва за достоинство. Потому что его предали не просто в спальне, а в кругу доверия, там, где священно всё — от смеха за семейным ужином до мелких секретов.
Полина тем временем осваивает новую социальную роль. В её запрещенных соцсетях — яхты, море, «женские клубы», подписка за 5 000 рублей, за которые обещают доступ к секретам «успешной жизни». Ирония в том, что в этом клубе успеха — ни слова о совести, ни строчки о детях, которых оставили ради новой любви. Или нового пиара.
Роман же уже заявил в суде: хочет забрать пятерых детей. Не потому что Елена плохая мать, а потому что «так им будет стабильнее». Интересная стабильность — папа с новой женщиной, мама с адвокатом, дети — на линии огня.
Кто виноват? Кто свободен?
Развод — это всегда частная война. Но когда в бой идут публичные имена, ставки поднимаются. Ирония в том, что вся эта история могла быть предотвращена. Но никто не считал, что крестная может так крест на семье поставить. Может быть, дело не в возрасте. Не в статусе. Не в яхтах и тостах за здоровье детей. Может быть, просто эпоха, где предательство перестало быть шоком, а стало способом изменить жизнь, не думая о тех, кто в ней ещё остался.
Финал пока не написан. А пока — все роли распределены. Полина — на яхте. Дмитрий — в тишине. Елена — с адвокатом. Роман — с новой женщиной и новыми амбициями. А дети? Что ж, дети вырастут. И, возможно, однажды скажут: «У нас была крестная. И она всё изменила».