Михаил Матвеев о бойне в казанской гимназии: "Невозможно превратить школу в крепость, да и не надо"

Михаил Матвеев считает произошедшее в Казани ужасной трагедией.

Я хочу сказать, что это ужасно то случилось в Казани. Но на мой взгляд большой ошибкой является концепция борьбы с терроризмом по итогам уже совершенных терактов. К сожалению у нас в стране все так,

– говорит Матвеев.

По его словам, это порочная практика – "бить по хвостам": террористы взорвали жилой дом – срочно начинают все заделывать решетками подвалы и окна первых этажей. Потом сгорают люди в доме престарелых, потом что на окнах стоят решетки и они не могут выбраться – срочная компания по тому чтобы решетки спиливать. Захватывают школы – кампания по усилению охраны школ.

Если завтра взорвут рынок, метро, торговый центр, театр, то наверное можно к гадалке не ходить то начальство скажет об усилении мер безопасности на рынке, в театре, на транспорте. То есть они будут усиливать меры безопасности именно там, где уже состоялся теракт, а не там, где он может состояться в другой раз,

– поясняет он.

Борьба с терроризмом – это прежде всего работа спецслужб, а они сейчас возможно перегружены несколько несвойственной им функцией надзора за разного рода политическими активистами, которые как правило людей не взрывают и не убивают.

По его мнению, недостаточно уделяют внимание тому, что сейчас происходит в исламских регионах России, кто ведет работу по вербовке, по сворачиванию мозгов молодежи, каким образом это происходит.

Что касается учебных заведений, то невозможно сотни тысяч школ в стране превратить в крепости, с блокпостом на входе, с бронированными дверьми, с датчиками на взрывчатку, с каким-то стоящим на входе вооруженным постом. Это нереально сделать.

Рассуждения на тему того, что этот террорист не устроил бы бойню, если в школе на входе сидела не бабушка, или в лучшем случае – был бы турникет или охрана, тоже не эффективны.

Он расстреливал бы тогда учеников, которые выходят из школы, на ступеньках? На улице у входа или где? Пошел бы совершать свой теракт в метро или на рынок? То есть каким образом от этого можно защититься?

– задается вопросом депутат.

И отвечает – только путем очень серьезной работы спецслужб, которые должны именно пресекать распространение разного рода экстремистской деятельности.

Я не знаю материалов следствия, мотивов поступка, религиозные, личные человеконенавистнические идеи. Но понятно, что человек просто пришел убивать.

А каким образом защита школ защитит иные массовые скопления людей? Да никак. И мы школы защитим, а больницы? Хорошо, и их защитили, а театры, стадионы? А улицы? Невозможно бороться с терроризмом только такими методами, – резюмирует Матвеев.

По его словам, можно конечно рассуждать о внедрении системы "большого брата" и всеобщей системе видеонаблюдения. Но борьба с этим злом заключается в том, чтобы наши мощнейшие спецслужбы были бы развернуты именно на выявление экстремизма, который в конечном итоге направлен на уничтожение людей. Пока же, говорит депутат, возникает ощущение, что огромная масса сотрудников спецслужб направлена на то, чтобы бороться с политической оппозицией. Сроки за репосты, штрафы за призывы выйти на улицы. Но почему тогда они не увидели в социальных сетях высказывания казанского стрелка и прошли мимо? Они были слишком заняты чтением других Telegram-каналов?

Проверки, запрет на определенный вид оружия – просто детский лепет. Теракты в США показали, что мирный самолет может уничтожить и самих пассажиров, и башни торговых центров, погубив тысячи людей. Есть масса способов это сделать.

В заключении Михаил Матвеев допустил, что да, с точки зрения массового сознания такое прямолинейное реагирование имеет место быть: проверки в школах, усиление мер безопасности. Массовому обывателю это будет понятно, это нужно обществу в качестве психотерапевтического эффекта. Но профессионалы-то понимают, что это просто PR.