Вся махина правительства и ЦБ заточена на создание «детского совочка»: Почему в России убивают бизнес

О том, что мешает малому и среднему бизнесу стать «становым хребтом» отечественной экономики, мы говорили с директором  Института им П. Столыпина Анастасией Алехнович.

Юрий Пронько: Можете мне сказать в двух словах, кто и что убивает российский бизнес? У меня складывается четкое ощущение, что у нас, кроме словоблудия о поддержке предпринимателей, ничего не происходит. Или я ошибаюсь?

Анастасия Алехнович: Я все-таки выделила бы, что есть средний бизнес, малый и микробизнес, у них разная функция, разное предназначение, разные меры государственной политики, которые способствуют их развитию. У нас проблема именно в том, что мы пытаемся отдельными мерами поддержать самый массовый сегмент экономики. Это миллионы занятых, по версии ФНС, у нас только 15 миллионов в секторе малого и среднего бизнеса среднесписочная занятость. Это миллионы компаний, можно разные цифры приводить, средний бизнес - эти наши несчастные 15 - 20 тысяч компаний, это смешно по мировым масштабам, по масштабам того же Европейского союза, США, развитых, даже развивающихся стран. То есть это прослойка, которой нет.

Миллионы самозанятых – это миллионы субъектов предпринимательской деятельности - от самых маленьких, это индивидуальные предприниматели, без наемных сотрудников - до среднего бизнеса. Во всем мире это высокотехнологичный производственный бизнес, настоящий локомотив инноваций. Потому что «Газпром», «Лукойл» не может обеспечить должного уровня технологического развития экономики. Всей экономики, кроме своих узких секторов.

Мы подменяем меры макроэкономической государственной политики в налогах. Создание налоговых режимов, которые как раз миллионы устраивают. В тарифной политике наши уважаемые инфраструктурные монополии по кому нанесли основной удар? Как раз по малому и среднему бизнесу. Их ставки, их тарифы были повышены сверх инфляции, нужно это понимать. Регуляторика органов власти вообще уничтожает бизнес. Придираются к мелочам, чтобы сорвать куш или штраф. И это условия работы для миллионов людей, которые не рассчитывают на государство, а рассчитывают на свои силы и голову.

Это не узкая струйка, которую мы пускаем через какой-то институт развития, десять этапов согласования, пакет документов, все равно ты все отдаешь в залог, чтобы получить кредит по сверхставке, которая выше нормы рентабельности в этом секторе МСП. Вместо макроэкономических мер стимулирования мы все время концентрируемся на какой-нибудь программе. Теперь у нас следующее – национальный проект поддержки малого  и среднего бизнеса. Не решая проблем сектора в целом, пытаемся узким инструментом, причем он априори подталкивает к процветанию коррупции. Это основная наша проблема.

Ю.П. У нас теперь новый нацпроект?

А.А. Да, у нас будет нацпроект, это лучше, чем ничего, для сектора МСП.

Ю.П. Но попилят. Я-то этой дипломатией не обладаю, как вы. Попилят, и всё. Вы от них отвалите, господа чиновники, НДС не повышайте.

Фото: www.globallookpress.com

А.А. НДС, ставки социальных взносов, если брать с тех же самозанятых - в каждом сегменте свой набор макроэкономических мер. Допустим, для самозанятых критично – ноль отчетности, налоговые ставки нулевые только на соцвзносы, пенсионные и медицинские. Стоимость патента. Автоматическая сдача отчетности, снятие с учета и прочее. И максимально широкий вид деятельности – от сбора ягод до туристической отрасли. Для малого и среднего растущего это налоги, это кредиты, это тарифная нагрузка, то есть это свой набор мер.

Самозанятых, допустим, это не волнует. Им дай режим, не вмешивайся в их работу, и все будет нормально, как во всем мире. Самозанятость – это одна из основных групп вообще занятости населения. Это нормально. Это не какой-то экстраординарный исключительный случай. У нас легальная - минимальна. А реальная теневая - на уровне развитых и развивающихся стран. Это надо легализовать.

Ю.П. Надо легализовать, просто включив мозги, создав условия, чтобы людям самим хотелось выйти из тени. И поддержать их реальным рублем, а не словесными обещаниями.

А.А. Если посчитать на круг затраты государства на выдачу одного рубля субсидии для предпринимателей, то картина, которая вам откроется, поразит.  На выдачу этого рубля работает половина Министерства экономического развития, пишет правила, программы, постановления, поручения. Аппарат правительства сопровождает этот проект. Дальше Центральный банк пишет свои инструкции, методички, потому что так или иначе через банковскую систему это все проходит. У нас есть целая Корпорация развития МСП, операционные затраты у нее, по-моему, 4,9 млрд в год. 4,9 млрд по открытой отчетности.

Ю.П. То есть почти 5 млрд на обслугу тех, кому «помогают».

А.А. Это не все. Чтобы довести этот несчастный один рубль до предпринимателя, в процесс вовлекаются региональные министерства, муниципалитеты. Кто заявку снизу поднимает? Чиновник местной администрации, то есть это же еще большая армия чиновников на местах. Делают сайты, порталы, проверяют эту заявку, консультируют предпринимателя, и это еще не все. Когда этот несчастный рубль предприниматель получил, он должен готовиться к проверкам. От полиции до прокуратуры, бюджетные комитеты всевозможные. Каждый проверяет, целевой этот рубль или нецелевой.

Если ты в сельском хозяйстве, готовься к одному списку контролёров, в промышленности - к другому. В результате, чтобы отчитаться за этот несчастный полученный рубль, тебе надо больше времени, чем добиться его получения. В совокупности мы считаем, что минимум один рубль тратится на сопровождение, доведение этой или субсидии, или субсидирования процентной ставки до предпринимателя. То есть это очень дорогое удовольствие, эта махина. Плюс она сама по себе провоцирует коррупцию. На каждом этапе. Могу выдать, не могу.

Фото: JuneChalida/shutterstock.com

Дальше включаются банки. Мы же работаем, мы отрабатываем, говорят они, нам нужно маржу оставлять с этого. Будьте добры, компенсируйте нам из кармана государства, из кармана налогоплательщика. Мы сами создаем эту порочную модель. Чем на те же проценты снизить налоги, снизить ставки по кредитам и сдержать аппетиты наших инфраструктурных монополий.

Ю.П. Но так интереснее. Сколько соберут чиновники из-за роста НДС? 600 млрд рублей. После напишут очередной нацпроект и кинут туда деньги, но бенефициары в данном случае не предприниматели, а чиновники, которые будут распределять и перераспределять эти потоки. Я «восхищаюсь» нашими чиновниками!

А.А. С одной стороны, вроде нужно выполнять президентские KPI, с другой стороны, хочется как удобно, по старинке. Мы, конечно, видим косность всей нашей системы, которая до сих пор так и не перестроилась на эти миллионы компаний. По-прежнему мы декларируем, уже сколько десятилетий, что нам  надо уходить от сырьевой зависимости, нам нужно демонополизировать рынки. Но что бы мы ни делали, мы видим обратную ситуацию на многих рынках.

Этим чиновникам, конечно, удобнее работать с 10 компаниями, чем с миллионами. Удобнее работать  с сотней банков, чем с тысячами. Это странная психология, она, к сожалению, тоже имеет место быть.

Вроде делаем программу малого и среднего бизнеса, но закладываем туда инструменты, которые свойственны поддержке крупных и крупнейших предприятий. Вот он, конкурс проектов, вот он, отбор этих крупнейших проектов. Вот они, заседания правительственной комиссии. Коллеги, вы должны понимать, мы хотим через эту программу пропустить интересы не десятка компаний, а миллионов.

Ю.П. Может быть, чиновники понимают свою ущербность в части упрощения ситуации? Я не просто так это произношу. Я открываю проектировку Минэкономразвития, ближайшие три года, и что я там вижу? Через три года в лучшем случае мы выйдем на 3%. А в ближайшие годы это 1 целая чего-то там, что находится в зоне статистической погрешности. Это первая доказательная база.

Дальше я смотрю Минтруд. Вообще анекдотичное ведомство. У меня в программе был один из членов Тройственной комиссии, в которую входят представители правительства, работодателей и профсоюзов. Так вот, члены этой комиссии не услышали внятных ответов и проектировок от Минтруда. Они вообще не знают, что они делают с этой т.н. пенсионной реформой. Никого не хочу ни в чем обвинить, но это мне напоминает какой-то цирк с непонятным финалом. Хотя я точно  знаю, что для граждан, для бизнеса финал будет один, если все реализовать, то, что они  наметили.

Фото: Vic Labadie/shutterstock.com

Но, может быть, они понимают, что никакого ускорения не будет? Никакой цифровизации не будет? Я опять-таки на словах господина Топилина, министра труда, основываюсь, что цифровизация не приведет к росту безработицы. Хотя очевидно, что даже крупные, естественные, я их называю противоестественные, монополии говорят: мы десятками тысяч будем увольнять людей. Дальше идет красивая аббревиатура, например, у РЖД – цифровизация, повышение технологического развития. Монополия все правильно говорит. У меня тогда возникает вопрос, если они сами не верят, может, отсюда и простота их? А так они кусок шерсти с этой овцы состригут.

А.А. Вы жесткие заявления делаете.

Ю.П. Не мне вам рассказывать о тех моделях, которые, в том числе, ваш институт разработал.

А.А. Действительно, нам крайне интересно увидеть, будет ли изменение в экономической политике, потому что в указе цели прозвучали правильные, четкие, понятные, в том числе в части малого и среднего бизнеса. 40% доля валового национального продукта и 25 миллионов занятости. Эти 40% без реального подъема того же среднего бизнеса они никогда не смогут закрыть. Без создания условий для самозанятых, потому что там самая массовая доля, и микромалого, они тоже никогда не выполнят этот KPI. Мы видим сейчас на этапе согласования паспорта этого национального проекта некую попытку манипуляции – то 40% от ВВП забыли вписать, то самозанятых приравнивают…

Ю.П. То есть они уже про фундаментальный документ, прописанный президентом, иногда забывают?

А.А. Их коллеги из аппарата правительства сейчас правят. Мы видим то, что вернули эти 40%, сделали очень серьезное замечание по самозанятым, потому что они сначала их приравняли к гражданам, потом граждан легким росчерком пера приравняют к предпринимателям. Это будет ноу-хау для всего мира. Крайне интересный опыт.

Ю.П. Надо давать Нобелевку в области экономики автоматически.

А.А.  Легко! Мы видим, как сейчас пытаются написать эти нацпроекты, как последние несколько лет писали подобные документы. Но часть моментов уже отлавливают. Будет большое обсуждение, начиная с 1 октября, на уровне администрации президента, и мы очень надеемся, что будет сверка с показателями в указе. Потому что сейчас мы видим проблемы и нацпроекта МСП, и всего нашего набора из 12 нацпроектов. Как же мы на цели в указе выйдем? Особенно та самая цель – рост экономический выше среднемировых показателей. Пока ни один из этих нацпроектов к этой цели не ведет.

Ю.П. Минэкономразвития к этому тоже не стремится.

А.А. Совершенно верно. Сейчас с учетом нового политического цикла мы надеемся, что все-таки состоится такой важнейший для нас этап – сращивание целей, совершенно корректно и четко поставленных. Мы очень были счастливы, потому что из стратегии роста, из нашей работы значительная часть ключевых показателей была отражена. Теперь вопрос как.

Каждый чиновник хочет подстелить соломки, подставить показатели, которые автоматически, желательно, достигаются. Такова природа. Но это действительно большая работа, которая сначала на уровне аппарата правительства будет вестись и на уровне администрации президента.

Фото: www.globallookpress.com

Ю.П. Вы уже не первый мой собеседник, который с надеждой произносит фразу: администрация президента. Первая была связана с этой т.н. пенсионной реформой. Анастасия, на ваш взгляд, можно ли без всех этих нацпроектов, всяких контор по поддержке, развитию чего-то там работать? Вы привели один пример - Корпорация МСП. По всей видимости, это еще не самые большие затраты бюджетные на обслуживание этого одного единственного рубля, который должен дойти до конкретного российского предпринимателя? Можно без этого? Или я упрощаю?

А.А. Мы считаем, и вся мировая практика подтверждает, что можно. То, о чем говорит Борис Титов, уполномоченный по правам предпринимателей и председатель наблюдательного совета нашего института, что нужно поверить в свои возможности. Поверить в страну, в предпринимателей, в граждан и начать снижать налоговую нагрузку на работающий бизнес, с учетом автоматизации Федеральной налоговой службы, каждый прозрачен абсолютно. И физические уже лица, и юридические лица. Никто ничего не сможет делать бесконтрольно, все в реестре, все автоматизировано, все видно в режиме реального времени, если учитывать, что у нас есть контрольно-кассовая техника, ЕГАИСы, «Меркурий», «Платоны». То есть у нас есть масса администрируемых учетных систем, которые позволяют контролировать всю цепочку.

Поэтому, если мы даже не доверяли предпринимателям, много претензий звучало - это дорого, это скандалы, это разборки, это давление на добросовестных, в том числе и чиновников. Чиновники тоже в свою очередь начинают жаловаться, особенно те же муниципалитеты, вместо того чтобы встречаться с бизнесом, оказывать ему услугу, консультировать, помогать, он пишет отчетность, проходит антикоррупционные экспертизы бесконечные. Любое его действие в части послабления предпринимателю – сокращение срока, снижение штрафа, предупреждение, новость, что это коррупционный, оказывается, риск, и коррупционное может быть деяние. У нас вся эта машина избыточного регулирования уже не проблема только бизнеса. Мы видим, как на местах люди готовы работать, готовы создавать условия для предпринимателей, для граждан, а в результате только и делают, что отчетность пишут. В принципе, в медицине, в образовании такая же история. Эта атмосфера недоверия скоро парализует всё.

Ю.П. Если ранжировать по степени вреда, первые три позиции, которые вы бы сейчас обозначили в отношении нанесения ущерба российскому  бизнесу.

А.А. Первое самое-самое важное и самое главное. В указе президента Путина прозвучали прекрасные KPI 40% ВВП, 25 миллионов. Это очень амбициозные цели. Самый большой вред – потеря драгоценного времени, потеря трудочасов дорогостоящих специалистов, чиновников, «Корпорации развития», Центрального банка на изобретение «совочка» вместо того, чтобы действительно созидать.

Мы пропускаем бюджетный цикл, новый. Денежно-кредитная политика. Тарифная политика. Опять принятие решений идет. Мы потом еще год потеряем, даже если сможем развернуть в правильном направлении разработку этой программы. Мы теряем, самое главное, время и уверенность в самих себя. Чиновник, любой человек искренне верит в то, что сектор МСП не может быть локомотивом российской экономики. Мы уникальные такие. 

Ю.П. Вот как? В этом они идейные, убежденные люди.

А.А. Сами они делают эти ошибки, сами тратят драгоценное время с учетом настроя предпринимателей в регионах, на местах. Предприниматели тоже, в свою очередь, считают: коллеги, Владимир Владимирович сказал, в указе президента есть. Малый и средний бизнес тот самый. Что происходит реально? Налоги повышают, требования повышают. Неналоговые платежи повышают. Собираемость штрафов увеличивают. Фискальная сейчас, не секрет, у нас цель. Тарифы растут. То есть никакого движения навстречу той самой предпринимательской инициативе, кроме пиара, к сожалению, наши предприниматели сейчас не видят.

Чиновники на местах, целевые установки даны, мы готовы работать. Где? Позвольте нам работать. То есть атмосфера конструктивная, рабочая уходит. Возникает разочарование – мы же столько работали, мы же создали программу развития малого и среднего бизнеса, корпорацию МСП. Где же этот малый и средний бизнес, почему он не растет?

Фото: www.globallookpress.com

Наверное, они говорят - у нас другой путь. И вот это самое сейчас страшное, что может быть. Это самая большая ошибка и самый большой вред. Не мерами экономической политики пытаться развивать, а сворачивать все до мелкой инструментальной программы по сравнению с общими потребностями. Вы видите, какие решения сейчас в рамках нового бюджета принимаются. Тарифы по-прежнему как индексируются, так и индексируются, как растут, так и будут расти.

Ю.П. И никто не удосуживается даже объяснять, что происходит.

А.А. Время идет. На МСП все больше и больше давят. При этом единственное, что мы действительно выполняем, это увеличиваем собираемость налогов, увеличиваем прозрачность бизнеса, как физических лиц. Это хорошо, это правильно, но возвращайтесь в рынок. Наш второй тезис. Вы увеличили собираемость НДС. Снизьте НДС.

Ю.П. Нет. Поднимаем.

А.А. Это совершенно обратное решение. Почему? Да потому что никто не считает, что сектор МСП может давать реальный доход государству. Может давать рабочие места. Этот разрыв между указами президента и тем, что делается, самый, наверное, вредный фактор, который есть.

Ю.П. Из нашего разговора я выношу главную опасность для нас – это потеря времени. 

А.А. Потеря времени критична.