Мягкая сила – новая возможность России

Около 30 лет назад известный американский политолог Джозеф Най опубликовал книгу, в которой выдвинул кардинально новую по тем временам идею. Свое детище он назвал «мягкой силой». С тех пор данное словосочетание прочно закрепилось в лексиконе всех политологов и даже вышло в широкие круги. В настоящее время страны, а вернее сказать, одна страна, которые ранее являлись проводниками данной идеи, стали отодвигать ее на второй план в угоду прямой силе. Это открывает уникальное окно возможностей для России, которая может стать новым флагманом мягкой силы и тем самым обеспечить себе крайне выгодное положение на международной арене.

Что такое мягкая сила?

Най разделил мягкую силу на три основополагающих категории: культурную, идеологическую и институциональную. Именно в этих областях многие государства после Второй мировой войны хотели скопировать американскую модель. И именно это желание других государств действовать в логике североамериканского универсализма позволило Америке с такой легкостью переформатировать добрую часть поствоенного мира по своему образу и подобию. «Если его (государства – прим. ред.) культура и идеология привлекательны, другие будут охотнее следовать», - говорил Най. По его мнению, основой американской мягкой силы являлась идеология эмансипации, которая ярче всего выражалась в идеологии либеральной демократии с ее лозунгами о правах человека, свободном рынке и так далее. Конечно, многие люди легко поддались на эту уловку, так как устали от военного периода тотальной мобилизации и, как следствие, контроля и сильного государства.

Капитолий. Фото: Anton Bykov/shutterstock.com

То есть мягкая сила представляет собой теорию, что тактика империализма должна измениться, и вместо наращивания военных мощностей можно усиливать культурно-идеологическое влияние в геополитически важных для вашего государства регионах, тем самым превращая их, по сути, в ваши сателлиты.

США и мягкая сила

В самой Америке данная концепция была принята «на ура». Штаты практически незамедлительно поставили эту идею себе на вооружение и, руководствуясь ей, стали формировать новый поствоенный мировой порядок.

Америка начала создавать сложную институциональную систему международных отношений, тиски которой до сих пор не дают спокойно вздохнуть существенному количеству государств. Среди таких институтов можно выделить ВТО, Всемирный банк и Международный валютный фонд.

Помимо этого, оранжевые революции, которые волной прокатились по восточной Европе и постсоветскому пространству, также являлись следствием усиливающейся мягкой силы США, действовавших на основе либеральной демократии. Америка делала «прививку свободы» тем государствам, у которых на самом деле была аллергия на эти препараты. Сами Штаты прекрасно это понимали, а вот пациенты осознавали тот ужас, на который они добровольно согласились, уже тогда, когда процесс нельзя было обернуть вспять.

Экспорт демократии на первых порах казался необратимым. Создавалось впечатление, что XXI век станет веком абсолютного доминирования глобальной империи мягкой силы - США. Но не тут-то было.

Что-то пошло не так

В определенный момент выяснилось, что некоторые организмы не воспринимают наркотик из пепси, джинсов и демократии. Особенно ярко это заметно на примере так называемых демократий третьей волны, а правильнее сказать, демократий по расчету. В 1990-х годах ряд восточноевропейских государств, присоединившихся к таким глобалистским структурам как НАТО и ЕС, действующим в интересах США, вдруг осознал, что либеральная демократия не приживается на их почве. Держалась она там исключительно за счет давления элит на свое же население и нередко приводила к катастрофическим последствиям.

Памятник «Человеческие усилия» у штаб-квартиры ВТО. Фото: Hector Christiaen/shutterstock.com

Произошло это из-за того, что неолиберальная система, которая была неотъемлемым компонентом мягкой силы, вопреки ожиданиям не усилила, а ослабила государства. Рынок априори не может стать объединяющей идеей, если не изменить полностью сознание людей, заставив их служить маммоне, а не Богу, или хотя бы своему национальному лидеру. Идея о том, что он может быть всеобъемлющим механизмом обеспечения роста благого управления и социального благополучия, изначально была четко продуманной иллюзией. Глобализация мягкой силы попросту опережала институциональные возможности национальных государств. Из-за этого возникали и политико-экономические кризисы, которые подрывали институты управления.

Во многом аналогичная ситуация произошла и на родине мягкой силы, в Штатах. Поэтому мы можем наблюдать победу популистов в США и ряде европейских стран. Они возвращают контроль для того, чтобы их собственные государства не стали жертвой своей же идеи.

Однако кризис мягкой силы в Америке не ограничивается исключительно аргументом об опережении возможностей. США и, соответственно, Европа какое-то время не получали должного сопротивления, вследствие чего они стали крайне уверены в своей мощи и непобедимости оружия мягкой силы. Тем самым они вошли в состояние, которое западные политологи называют «овердрайв». Превращая мир в свою периферию, они строили свое собственное развитие. Иными словами, уверенность в мощи и легитимности мягкой силы была настолько велика, что от ее имени была развернута огромная жесткая сила. Яркими примерами подобной политики могут послужить война в Ираке и интервенция в Ливии.

Помимо этого, мягкая сила превратилась из инструмента внешней политики в метафизический культ всемогущества. Западные страны уверовали в то, что мягкая сила является самодостаточной. В действительности она является лишь следствием жесткой силы, которая зиждется на уже готовой институциональной системе, обеспечивающей богатство той или иной нации. Грубо говоря, вы не можете построить демократию, лишь свергнув диктатора в неугодной вам стране, если она бедная. В итоге все вернется на круги своя, и вы за это поплатитесь.

Ну и последним моментом, обеспечившим кризис идеи, стала легкость поворота мягкой силы. С распространением интернета мягкая сила становится глобальным достоянием, тем самым «закрытое общество» может использовать ваше же оружие для подрывания стабильности общества «открытого». Именно это и происходит сейчас в западном мире.

Все эти причины создали глобальный кризис, обернув оружие против своих же создателей. Именно поэтому на данный момент мы можем лицезреть возвращение власти контроля. Однако власть контроля, низвергая идею мягкой силы, дает шанс беспрепятственно пользоваться ей.

Выступление президента США Дональда Трампа на саммите НАТО. Фото: Gints Ivuskans/shutterstock.com

Экспроприировать экспроприаторов

Сегодня Россия открывает для себя уникальную возможность. Долгое время мы существовали исключительно в рамках жесткой силы. В свое время Сталин шутил, задавая вопрос, сколько дивизий находится в распоряжении Папы Римского. Но ведь в каждой шутке есть доля правды. Так и на сей раз, мы действительно наращивали военную мощь. Это было, и до сих пор является абсолютно грамотной стратегией, однако наши институты мягкой силы не функционировали, что называется, «на полную катушку».

Сейчас мир переходит в фазу контроля, в которой мы находились всегда и, собственно, во многом именно благодаря этому смогли сохранить свое могущество и территории и даже вернуть некоторые из своих земель. Тем самым мы можем забрать валяющийся без надобности инструмент мягкой силы и обернуть его себе на пользу.

России необходимо видоизменить основную идею, лежащую в основе мягкой силы. Вместо либеральной демократии мы должны вставить в это оружие магазин, заряженный традицией и суверенностью. Под этим знаменем мы сможем делать антиглобализм глобальным, возвращая государствам свою суверенность и нивелируя наднациональные органы, губительные для нас самих. Подобная помощь способствует проведению политики, итогом которой станет полностью лояльное отношение освобожденных стран к своему освободителю, что обеспечит нам позицию глобального лидера нового реалистского мира.