"Среди святых будут и ваши соседи": В чём сладость и горечь Священного Писания – отец Андрей Ткачёв
Большинство из нас, простых постсоветских людей, не получили духовного образования даже на уровне Закона Божия. Но это ничуть оправдывает наше нежелание жить по-евангельски. Да, Слово Божие одновременно сладко и горько, поскольку трудновыполнимо. Но даже в наше лукавое время мы можем встретить самых настоящих святых. Подробнее – в сегодняшней части цикла бесед об Апокалипсисе известного православного пастыря и проповедника протоиерея Андрея Ткачёва.
Как я уже говорил, мы берём определённые места из Откровения Иоанна Богослова, Книги Апокалипсиса. Берём навскидку, по моему выбору, не подряд, не поглавно, не построчно, а то, что мне кажется ценным для нас с вами в нашем наличном духовном состоянии. Сегодня откроем 10-ю главу, где Иоанну Богослову говорится, что некий Ангел призывает его на дальнейшую проповедническую деятельность:
И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною, и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле. И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед. И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем. И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих.
Эти слова нас отсылают к Книге пророка Иезекииля, который тоже съедал некий свиток. Беда, стон и горе возвещалось Иезекиилем, и многие другие жёсткие вещи он говорил. И именно он ел свиток, тоже сладкий в устах, но горький во чреве, как полынь. Что это значит? Вспомните евангельские слова Спасителя, что есть люди, которые принимают Слово Божие, и приносят плод в 30, 60 и 100 крат. Есть люди, которые принимают Божие Слово подобно тому, как семя принимает земля, но земля каменистая, и оно там быстро вырастает, но и быстро увядает, а ещё его птицы клюют и тернии душат (тернии – это суета, птицы – бесы, клевреты дьявола). То есть людям приятно слышать Евангелие, но неприятно жить по нему.
Это очень похоже на то самое чтение, сладкое в устах, но горькое во чреве. Допустим, есть у меня любимый автор, который так пишет, что я не могу оторваться, читаю запоем, даже ночью хочу читать. Но потом нахожу закономерность: читается сладко, но когда начинаешь поступать по сказанному, встречаешься с сопротивлением своей собственной природы. Природа не хочет быть участником евангельских добродетелей, она противится всякой деятельной любви, но хочет ласки и покоя, чтобы её не трогали, чтобы никто не маячил на горизонте и лишний раз не докучал. И поэтому, когда чтение сладкое переходит в практику – начинается горечь.
Евангелие, вообще, горькая Книга, во чреве горькая, а в устах сладкая. И некоторые на этом основании делали вывод, что читать его нужно, а делать не надо. Как, например, Лев Толстой говорил, что читать Евангелие приятно, но выполнять невозможно. А ведь лгал граф, лгал гениальный писатель и совсем не гениальный проповедник "нового евангелия". Потому что Евангелие исполнимо, и оно исполняется. И когда читаешь жития святых и акты мучеников, наполняешься стыдом, потому что ты видишь явно, что святые сделали, смогли, достигли. Не сразу, со слезой, с мукой, по благодати, с помощью Божией, но достигли. Поэтому святые будут судить мир, и мы увидим, что среди этих святых есть и наши соседи.
Когда-то мы захотим сказать Господу: понимаешь, я учился в советской школе, что с меня вообще взять? Моими друзьями были там Васька Косой, Валерка Лысый и Штырь из соседнего подъезда. Все наши занятия были безобразиями с утра до вечера, пока я не пошёл в армию, и в армии было то же самое, только ещё там были политруки, которые ума мне вставили. А потом я работал, а потом Зинка от меня забеременела, а потом я женился. Батя мой умер от пьянки, мать вышла замуж за другого... Что от меня вообще хотеть? Закон Божий мне не преподавали. А Господь ответит: вот рядом с тобой стоит человек, который учился в той же школе, и в армии служил, как и ты, и учился в том же техникуме, и даже работал на той же стройке, что и ты... Но он весь светлый и чистый, а ты, как свинья, грязный.
То есть Евангелие исполнимо. Но оно, действительно, сладкое в устах и горькое во чреве. Пророк Иеремия, например, говорил: не буду я больше проповедовать Слово Божие, не хочу больше говорить это. Во-первых, это бесполезно: говоришь, говоришь – никакого толку. Обидно, бесполезно, страшно. Потому что люди звереют. Когда перед свиньями сыплешь бисер, то Господь наш говорит об этом: будьте осторожны, чтобы свиньи, обратившись, не растерзали вас. Потому что они и жемчуг попрут ногами, и вас, обратившись, растерзают. Но потом пророк Иеремия не удержался и опять заговорил, потому что Слово Божие было у него в рёбрах внутри – как будто бы огонь, гудящий в хворосте.
Вот такое оно, Слово Божие. Вроде всё хорошо, приятно, но нет, это горько и тяжело. И это серьёзнейшее занятие, великий способ устыдиться своего ленивого и бездарного жития, в том числе познакомившись с актами мучеников, с жизнеописаниями древних и новых святых. В том числе тех святых, которые соединяли напоённость Святым Духом с эпохой телефона, радио, межконтинентальных перелётов и всего остального. Святые летали на самолётах, как, например, Иоанн Шанхайский, благославляя каждый город, который пролетает. Святые разговаривали по телефону, святые писали письма и ходили на почту отправить телеграмму.
И эти святые для нас особенно ценны, потому что жили уже в нашей продажной Иудиной цивилизации. В этой лжи, в этой рекламе, в этой гордой глупости, когда все глупые, но гордые, святые сохраняли целомудрие и мудрость. Напомню, это была 10-я глава Откровения Иоанна Богослова, Книги Апокалипсиса. Точная характеристика Божьего Слова, требующего исполнения. Время коротко, молитесь Богу и спасайте душу!